деле? Что такого произошло? Жизнь продолжается! Вычистим из своих рядов всю мразь и с новыми силами в бой!

— Прошу прощения, — встрял я в их разговор. — Так что со свадьбой-то решили?

— Что решили? — посмотрел на меня непонимающим взглядом Шанцев. — Празднуем! Само собой. Ещё не хватало, чтобы мы из-за кучки хапуг планы свои меняли! Не дождутся! Да, Ирина Викторовна?

— Наверное… — неуверенно ответила главбух.

— Никаких наверное! — навис над ней директор. — Чтоб на свадьбе все были! Как планировали. И хватит этих пессимистичных настроений. Вы какой пример подчинённым показываете? — строго отчитал Ирину Викторовну Шанцев и вышел из кабинета, на ходу подмигнув мне, типа понял, как с ними надо?

Мне оставалось только сочувственно развести руками, глядя на Ирину Викторовну. Она небрежно махнула рукой в сторону двери, через которую только что вышел Шанцев.

— Бойся не ту собаку, которая лает, — нравоучительно сказала она мне, — а ту, которая молчит.

Да уж, мне все больше кажется, что Шанцева с главбухом связывают совсем не только служебные отношения. Что-то она себе уж очень много позволяет в отношении директора…

Ирина Викторовна скрылась у себя, а я решил прояснить один заинтересовавший меня момент.

— Изольда Марковна, а про какие шашлыки вы её спрашивали? — уточнил я, кивая в сторону двери в кабинет главбуха.

— Субботник! У нас каждый год сабантуй! Шашлыки, музыка…

— А уборка?

— Ну, и уборка, разумеется, — пожала плечами Изольда. — Часов до двенадцати — до часу поработаем, а потом гулять! — она изобразила плечами выход под «Цыганочку».

Улыбнулся, представив её в неформальной обстановке и с граблями в руках. Она всё больше симпатии у меня вызывала. Во всяком случае, от прежнего к ней враждебного настроя у меня осталось совсем немного. Да и вообще трудно испытывать негатив к женщине, сына которой наставлял на путь истинный. Уже видишь ее как живого человека.

Разобравшись с путёвками, решил сходить к Ахмаду и маме.

Маму не застал.

— А где она? — спросил я Ахмада, показав на мамин стол.

— Так она же три дня за свой счёт взяла на свадьбу, — пояснил мне будущий отчим.

— А утром была…

— Насчёт яслей приходила, документы уже собирает, обещали место после майских праздников.

— О! Хоть одна хорошая новость… Слушай, — присел я на стул рядом со столом Ахмада. — Завод останавливать надо, — у Ахмада округлились глаза. — Ну хотя бы запретить движение ТМЦ между подразделениями. Под страхом смертной казни запретить! И считать всё и везде. Даже в катакомбах под заводом.

— Ну, я не знаю… Как ты себе представляешь: завод остановить? — с сомнением в голосе ответил Ахмад и откинулся назад, отодвинув от себя бумаги, с которыми работал.

— Этот завод всё равно по три недели стоит, потом за неделю месячный план делает! — настаивал я на своём. — По отчётам тут всё в порядке, ты сам знаешь. Единственный наш шанс что-то обнаружить — это найти неучтённые излишки.

Ахмад согласно кивнул.

— На ворота амбарный замок надо повесить, никого не выпускать и не впускать без личного распоряжения директора и тщательного досмотра. Чтоб эти самые излишки контролировать, если они есть.

— Ворота и так милиция контролирует.

— Это-то понятно, — хмыкнул я. — Вывезти нельзя, но передать-то в другой цех можно!

— Это что же получается, не только ворота надо контролировать, а и территорию завода тоже? — задумчиво произнёс Ахмад.

— Правильно. Вот, пусть этим милиция тоже занимается, надо им подсказать! — сказал я. — А то свои начнут друг с другом договариваться. Типа, Вась, дай я у тебя, пока у меня проверка, пару тонн металла подержу? С меня причитается! — я постучал себя под подбородком, изображая договаривающегося.

— Что прав, то прав, хорошая идея! — хмыкнул Ахмад. — Сейчас же схожу к Шанцеву. Пусть в горисполком съездит, насчёт милицейского поста внутри территории завода договорится. Тогда с проверкой можно будет горячку не пороть, а не спеша всё тщательно облазить.

— Несколько постов! Где-нибудь на крыше, — подсказал я.

Вернувшись в бухгалтерию, застал тишь да гладь. Текущая работа была уже сделана. Сходил в столовую, пообедал. Достал химию, но в голову ничего не лезло. Ничего, пару глубоких вдохов, выдохов, и принялся за учебу. Слово дал пацанам — держать надо.

Через полчаса вернулась откуда-то главбух.

— Что приказ, подписали? — спросил я её.

— Щанцев в исполком уехал, — разочарованно ответила она. — Может до конца дня там проторчать.

— Значит, мы сегодня вряд ли начнём инвентаризацию?

— Похоже на то…

— Ирина Викторовна, свои полдня я сегодня уже отработал. Делать сейчас больше нечего. Можно я пойду? Дел очень много накопилось, свадьба мамина, школа… — попросил я, а сам думал об Аристархе. Старик наверняка очень тяжело перенес весть об аресте Игната. Не дай бог свалился у себя с инсультом, а помочь и некому.

— Иди, что уж там… Но завтра с утра приходи.

— Конечно.

Попрощался со всеми и побежал к Галие, сказал, что уже ухожу и не смогу её проводить сегодня.

Выходя из проходной, специально посмотрел, есть ли милиция. У ворот за территорией реально стоял жёлто-синий милицейский УАЗик. Когда на работу шёл, не заметил его.

По тропинке вдоль железной дороги вышел на Ленина и сразу направился к дому Аристарха.Естественно, почти сразу наткнулся на Аркадия, НВП-шника нашего.

— Павел! — удивился он, увидев меня. — А почему тебя в школе не было?

— На работе кипеж из-за хищений, — объяснил я.

— Что ж, тебя и завтра не будет?

— Наверняка.

— И в субботу? Смотри, субботник прогуляешь, потом один отрабатывать будешь.

— У меня свадьба у мамы в субботу, — озадаченно пробормотал я. — Это не освободит меня от субботника?

— Это я не знаю, с классным руководителем своим поговори, — усмехнулся Аркадий и протянул мне руку, прощаясь.

И когда мне с ней разговаривать? Я в школу теперь попаду не раньше понедельника.Так и пришёл к Аристу весь озадаченный.Он встретил меня, хмуро насупившись. Фух, сразу от сердца отлегло — на вид нормально переносит плохую новость!

— Я знаю про Игната, — сразу сказал я ему, протягивая руку.

Аристарх кивком головы молча пригласил меня войти.Вероники дома не было и можно было откровенно поговорить.

— Я говорил сегодня с милиционером знакомым из ОБХСС. Он мне шепнул, что один гад, что с Игнатом работал, явно замазанный в хищениях, указал на Игната, как на сообщника. Они конфликтовали между собой, Игнат его образ жизни открыто критиковал. Вот этот гад и тянет его за собой в отместку!

Аристарх оживился, стукнул себя по колену кулаком.

— Спасибо, Паша! Ясно же, племяш невиновен ни в чем! Не такой он парень! Хорошо его воспитывали!

— Я товарищу из ОБХСС всё это сегодня рассказал, мне обещали разобраться, — поспешил я успокоить его. — Всё будет хорошо. Его обязательно выпустят.

— Я так и знал! За правду пострадал парень! — воскликнул Аристарх и тут же скорчил гримасу, схватившись за грудь.

— Ничего, всё устаканится, — старался успокоить его я. — Всё будет хорошо. Не переживайте так. Может, какое лекарство стоит выпить? Что с сердцем?

— Выпил уже все, что нужно, — вздохнул Аристарх.

Но я все же опасался оставлять его одного в таком состоянии, поэтому фактически напросился попить чаю. Хорошо, что вскоре пришла Вероника.Намекнув ей жестами, что у Аристарха сердце прихватывает, попрощался с ними и пошёл успокаивать Юльку.

Юльку было не так просто успокоить, она или шмыгала носом, вытирая опухшие глаза, или ревела в голос. Мама её прыгала вокруг дочери, как вокруг принцессы, не зная, чем бы её ещё отвлечь.

Сказал им всё то же самое, что и Аристарху. Легче Юльке не стало. Женские слёзы — это та ещё пытка, особенно когда они горькие, особенно когда есть реальный повод… Помочь я больше подруге ничем не мог и пошёл к Ивану Николаеву узнать последние новости и про Аристарха рассказать.

Иван вышел на лай своего пса, накинув форменный китель, или просто переодеться ещё после службы не успел.

— Есть какие новости про Игната Петипа? — сходу спросил я.

— Других задержанных допрашивают, пока никто участие в деле Игната не упоминал. Так что, есть вероятность, что его скоро выпустят.

— Это хорошо. Я сейчас у Аристарха был, он чернее тучи и за сердце хватается. Ты бы сходил к нему, рассказал бы об этом, чтобы он почувствовал нашу заботу, что он не один.

— Он и так не один. С ним же Вероника.

— Иван! — возразил я ему. — Чем ему Вероника сейчас помочь может? А ты целый милиционер! Ты руку на пульсе держишь. Одно дело неизвестностью мучиться, другое знать,